Сайт "Любимая Родина" - это библиотека современных произведений о России, о Родине, родном крае, родном городе, созданная в помощь школьникам для изучения литературы родного края.

Дорогие читатели! Сайт "Любимая Родина" рад представить вам легенды про рай в Крыму (Россия), которые написали современные поэты и писатели. Мы благодарим авторов за творческое вдохновение, чуткость, доброту и любовь к Родине.

Крымская легенда "В раю" (авторские материалы)

В раю.

автор: Валентина Хоральд-Байрам

  Когда лучший из выводка красоты и прелести, Хаджи Селим Гирей Хан — да будет благословенно его имя до дня Страшного суда — во второй раз сел на ханский ковер в Бахчисарае, в тот самый день учитель Бек-Темир-эфенди, стойкий, как железо, известный всему Крыму своими проповедями и речами и знавший весь мир, скончался на руках своих учеников, насыщенный днями.
   Бек-Темир-эфенди предстал пред ясные очи Пророка; Пророк взял весы человеческих судеб, на правую чашу весов он положил все добрые дела учителя, на левую — все грехи, чашки оказались равны по весу. Пророк задумался: рая Бек-Темир-эфенди не заслужил, и в ад не за что, а чистилища нет; или рай или ад? Как быть?
   Пророк оставил ждать учителя и отправился к Аллаху за указаниями.
— А чем он был на земле? — спросил Аллах.
— Учителем и проповедником.
— Значит, язык его оброс словами. Пусти его в рай, но с тем, чтобы он вечно молчал. Если проговорится три раза, отправишь его в ад.
   Бек-Темир-эфенди было объявлено это решение, и он водворен был в раю.
   Учитель был поражен как ослепительной яркостью красок, так и полным бездельем, ленью и негой, разлитыми в раю. Знаменитые султаны, калифы, муллы на шелковых коврах возлежали, обнимая райских красавиц, курили ароматный кальян, пили душистый кофе, лениво жевали щербет и всякие сласти. Где-то далеко играла зурна… Ангелы тихо и торжественно пели гимны Творцу Вселенной. Медленно текла, сверкая ослепительной белизной, река молока; тяжело катилась, блестя золотом, река меду.
   На берегу млечной реки расположился Бек-Темир-эфенди.
   Прошёл целый век утомительного созерцания, и к концу первого века своего пребывания он нарушил молчание, и вот по какому случаю.
   В разукрашенной золотом арбе райские красавицы переезжали молочную реку у места, где сидел учитель. Колесница застряла, возница хлопал бичом, райские красавицы визжали, верблюды ревели, но вывезти арбы не могли.
   Тогда возница сошёл с козёл, привёл ещё пару таких же великолепных белых верблюдов и впряг их с противоположной стороны.
   Возница стал снова хлопать бичом в обе стороны, райские красавицы снова завизжали, верблюды снова заревели, но колесница только раскачивалась и оставалась на том же месте.
   Все праведники равнодушно и лениво смотрели на происходящее, они курили ароматный кальян, пили душистый кофе, обнимали райских красавиц, жевали мастику с гвоздикой, щербет и разные сласти. Ангелы тихо и торжественно пели хвалебные гимны Аллаху, дающему жизнь и смерть, силу и слабость, свет и тьму.
   Бек-Темир не выдержал.
— Дурак, впряги всю четверку спереди!
— Раз! — закричали ангелы.
   Бек-Темир-эфенди поспешил сомкнуть уста, но слово вылетело, и оно было ему зачтено.
   Прошло еще сто лет.
   К концу этого века на самых глазах учителя Бек-Темира произошло ещё одно событие, заставившее его во второй раз нарушить печать молчания, на него наложенную, и вот по какому случаю.
   Умер простой татарин из Отуз, у которого грехов не оказалось; серая, бесцветная, ничтожная жизнь бедного человека была скрашена точным выполнением всех требований Ислама и паломничеством в Каабу.
— Иди в рай, сын мой! — сказал Пророк.
— Дозволь сказать слово, великий Пророк! Да будет до окончания веков с благоговением произносимо пять раз ежедневно Твоё имя на земле. Меня всю жизнь поддерживали моя корова и вера в Тебя. Тебя я удостоился увидеть, а если не будет моей коровы, — что мне рай! Она меня поила, кормила, одевала, она дала средства совершить святое путешествие.
— Возьми! — сказал Пророк.
   И вот в раю появился старый татарин с коровой на поводу. Неуверенно ступала корова по стеклянному небу, спотыкалась, падала, с трудом старик подымал её, но главная беда была в том, что в раю нет корма для животных. Старик уже обращался и к калифам и к муллам с просьбой указать, где бы он мог достать сена для своей тощей кормилицы, но в ответ ему лениво пожимали плечами и ничего не отвечали.
   Подходя к учителю, он увидал в раю небольшую хижину, покрытую землёй, на которой пробивалась зелёная травка.
   Старик обрадовался и погнал свою корову к хижине. Он с трудом взобрался на крышу и стал тащить корову за рога, но каждый раз силы ему изменяли; он падал, корова мычала, старик разбивался до крови.
   Все праведники — знаменитые султаны, калифы, муллы — равнодушно смотрели на бессильные попытки старика, обнимали райских красавиц, пили душистый кофе, курили ароматный кальян, жевали мастику с воском, щербет и всякие сласти.
   Ангелы тихо и торжественно пели хвалебные гимны Аллаху.
   Бек-Темир-эфенди не выдержал.
— Послушай, старик, нарви травы и брось корове.
— Два! — закричали ангелы.
  Быстро сжал учитель Бек-Темир-эфенди губы, но было поздно: слово вылетело, и оно было зачтено.
   Прошло еще сто лет; еще сто лет Бек-Темир-эфенди томился молчаливо в лени, неге и был свидетелем не умных, а злых вещей в раю, и понял, что и глупость и злоба живут вместе с бездельем, довольством и негой, и к концу третьего века он прервал и в третий и последний раз обет молчания и лишился рая. И вот по какому случаю.
   Аллах, обходя грешников в аду, обратил внимание на юношу, который стонал в котле с кипящей смолой уже несколько столетий.
   Юноша попал в ад после казни за политическое преступление, за то, что осмелился в совете Чингисхана, в Курултае, сказать, что власть Чингисхана не от Аллаха, а от дьявола, от Шайтана.
— Отпусти его в рай, — сказал Аллах, — теперь это уже не преступление.
   После столь продолжительной варки, естественно, что юноша, попав в рай, бросился к небесным рекам, чтобы напиться. Каково было его разочарование — это были мед и молоко.
— Воды, воды! — застонал юноша, обращаясь к праведникам.
Ему или качали головами или говорили:
— Не знаю, бильмем.
   Не ответил ему, скрепя сердце и помня свое ограничение, и Бек-Темир-эфенди.
   Но вот юноша видит, к своей радости, колодец на небе, он напрягает последние силы, чтобы добежать, и вот он уже готов броситься в колодец…
   Все видят, все понимают, что юноша разобьется об острые камни стенок колодца, и все праведники равнодушно и лениво смотрят на происходящее, пьют душистый кофе, курят ароматный кальян, обнимают райских красавиц, жуют щербет, мастику с мятой и другие сладости. Ангелы так же тихо и торжественно поют хвалебные гимны Тому, кто создал рай и ад.
   Бек-Темир-эфенди на выдержал:
— Возьми ведро! Разобьёшься!
— Три! — закричали ангелы и тут же объявили, что учитель Бек-Темир-эфенди лишается по своей вине райского блаженства и поступает в ад, в котёл с кипящей смолой.
— А говорить можно? — спросил учитель.
— Там, в аду, сколько угодно!
— Ну, так лучше вариться целые века в самой горячей смоле, томиться жаждой, терзаться голодом, но иметь право свободно говорить о безобразиях в раю!"

В Раю. Крымская легенда
автор:Валентин Серых

Эфенди учил людей,
Дожив до последнего срока.
И после смерти своей
Прибыл на суд Пророка.
Взвесил Пророк на весах
Дела и плохие, и славные.
И, оказалось: веса
У них удивительно равные.
Что делать, Пророк не знал.
Как нужно такого судить?
Перед Аллахом предстал
С наивным вопросом: «Как быть?»
Не дело, сплошная морока!
Пыл понемногу остыл.
Аллах и спросил у Пророка:
«Кем он при жизни был?»
«Был человеком честным.
Людей наставлял, как жить».
«Учителем был известным?
Значит, любил говорить!
Надо судить примерно,
Но и не очень чудить!
Отправь его в Рай, наверно,
Но запрети говорить».
Речь в приговоре ведется
(Учитель без памяти рад):
Если три раза сорвется,
Сразу отправится в Ад.
Хотите вы - не хотите,
Условий не выбирай.
Так и попал учитель
В благословенный Рай.
Сначала Эфенди робеет:
Ему не понятны нравы.
Бывшие ханы и беи
Аллаху поют хоралы.
Он только с трудом понимает:
Ни в чем здесь отказа нет.
 Кто-то предпочитает
Сладкий и нежный щербет.
Кто-то, приятный очень,
Из самых высоких лиц,
Проводит веселые ночи
В обществе райских девиц.
Учитель сумел оценить
Местные постные души:
Все любят поговорить,
Но никого не слушают.
Песни и шутки звучат.
Эфенди помалкивать надо.
Молчать, когда все говорят –
Это страшнее Ада.
                 -
Пикник райских девушек ждал.
Их всех разместили вместе.
Но воз безнадежно застрял
На самом коварном месте.
Возница из сил выбивался,
Чтоб сдвинуть повозку с мели.
Но воз ни на шаг не сдвигался,
Верблюды сердито ревели.
Возница, надеясь на чудо.
Или эффекта ради,
Привел еще пару верблюдов,
Но впряг их в повозку сзади.
Снова свистели бичи.
Возница от гнева дрожал.
Сказать бы: «Учитель, молчи,
Как тысячу лет молчал!»
Ангелы гимны пели,
Запрятав под крылья лица,
И равнодушно глядели
На эпизод с возницей.
Эфенди воскликнул: «Дурак!»
Без сладкозвучной лести.
«Ну кто запрягает так?
Надо собрать всех вместе!»
Слова мимовольно слетели.
Сдвинулся дальше рассказ.
Ангелы хором пропели
Единодушное «Раз!»
                 -
Через столетье конфуз.
И снова язык, конечно.
Умер татарин Отуз,
Который прожил безгрешно.
Когда его в Рай направляли,
Он, помолчав немного,
Просил, чтоб ему позволяли
К себе приводить корову.
«Ты честно прожил свой век
И не был лентяем праздным.
Корова – не человек.
Здесь много животных разных.
Нет бы, просил обнову,
Чтоб богачей посрамить…
Ладно, бери корову,
Но чем ее будешь кормить?»
Ангелы гимны поют:
Так было Аллаху угодно,
Что появился в Раю
Татарин с коровой голодной.
Как бы беды не вышло!
И, надо же, словно нарочно -
Рядом с Эфенди крыша
С травою зеленой и сочной.
Татарин совсем растерялся,
Как будто был пойман на краже.
На крышу Отуз забрался
И тянет корову туда же!
Здесь высоко от земли.
Сорвешься, корову угробишь.
Учитель кричит : «Нарви
А на земле покормишь»
Снова слетели слова,
Хотя и совсем невольно.
Ангелы спели: «Два!»
И улыбнулись довольно.
                     -
Напрасну не говорят.
Это Аллаху угодно,
Что он опускается в Ад
С ревизией ежегодно.
Кто-то в котле кипит.
Вопрос назревает невольно:
«За что этот грешник сидит.
И может уже довольно?»
«Это кипит «политический»,
Что оскорбил Чингис-хана,.
Сказав, что он царь мифический,
А власть у него от Шайтана.
«История, правда, банальная.
Но вышел империям край.
Проблема не актуальная.
Пусть отправляется в Рай!»
Выдворенный решительно,
Избавленный от беды,
Он закричал пронзительно:
«Дайте скорее воды!»
К колодцу помчался стремительно.
Хотел сразу прыгнуть на дно.
Но был остановлен учителем:
«Возьми на веревке ведро!»
Райский этюд завершался.
В Ад все дороги вели.
Хор на восторг сорвался,
Пропев оглушительно: «Три!»
Оскал неизбежного Рока.
И, некого в этом винить.
Учитель спросил у Пророка:
«А можно в Аду говорить?»

Смотрите и другие материалы по теме:

Загрузка...

Легенды регионов

Загрузка...
Наверх
Сайт о городах и странах ljubimaja-rodina.ru