Дорогие читатели! Сайт "Любимая Родина" рад представить вам легенды города Севастополя (Республика Крым, Россия), которые написали современные поэты. Мы благодарим авторов за творческое вдохновение, чуткость, доброту и любовь к Родине.
Легенды Севастополя (авторские материалы)
Мать севастопольская
автор: Валентина Хоральд-Байрам
Героическая оборона Севастополя во время Великой Отечественной войны длилось 250 дней. С октября 1941 по июль 1942 года защитники города выдержали три штурма. Особенно ожесточенными были бои во время третьего штурма (май-июнь 1942г.). К городу враг стянул более 200 тысяч солдат, 670 орудий калибром от 75 миллиметров до 420 миллиметров, 655 противотанковых пушек, 720 миномётов, 450 танков и 600 самолётов. Под Севастополь была доставлена сверхпушка «Аора» калибром 813 миллиметров. В ней все было гигантским: длина ствола 30 метров, вес бронебойных снарядов около 7 тонн каждый, фугасных — 4 тонны. Шквал артиллерийского огня превратил город в сплошные руины. Однако защитники Севастополя продолжали сражаться. 30 июня 1942 года Ставка Верховного Главнокомандующего приняла решение — оставить город, эвакуировать войска. Но спастись удалось не всем — враг блокировал подступы к городу с моря. Последние катера смогли забрать людей в ночь на 5 июля. А последний бой на мысе Херсонес отгремел 12 июля.
Оборона Севастополя оказала огромное влияние на весь ход войны, оттянув на 8 месяцев очень сильную 11-ю армию фельдмаршала Манштейна. В мае 1944года советские войска освободили Севастополь за 5 дней.
Нет, ни пройти, ни проехать на Севастополь, чтобы не взглянуть на алый разлив маков, что тянется вдоль дороги. Они то яркими каплями разбрызганы, то сплошным ковром покрывают землю у подножия обелисков героям, у разрушенных временем окопов и укреплений.
И чем ближе к городу Славы, столице моряков-черноморцев, тем ярче алеет цветами земля.
Откуда они здесь? Почему так украсила природа эти суровые, молчаливо торжественные места?
Поговорите с людьми, живущими в городе Славы — севастопольцами, и они расскажут вам историю правдивую и суровую, которую хранят не только в памяти своей, но и в сердцах,
Историю о сердце материнском, о верности сыновней, о доблести морской…
Счастливой была Мать; много сыновей у нее и все, как на подбор — один другого краше, что лицом, что сердцем. Добрые, честные, трудолюбивые. Сами слабого не обидят и другому не дадут. Глядит Мать, не налюбуется, как растут они, сил набираются. Встретит их девушка — от смущения сердце у неё на миг остановится, адмирал увидит — шаг замедлит: добрые моряки подрастают.
Но вот пришел срок, и ушли сыновья на корабли боевые — землю родную охранять, прикрывать ее от врагов с моря.
Полюбили они море. Полюбили его так, как может любить только тот, кто рожден и вырос на его берегу. Да и братья по душе морю пришлись — ведь давно известно: море смелых да отважных любит.
Зорко стерегли свою страну моряки. Не один пиратский корабль, что хотел напасть на неё, пустили ко дну. Но опасность, как и беда, часто приходит не оттуда, откуда ждешь её.
Однажды сыновья услышали тревожный зов Матери. Земле севастопольской, городу белокаменному грозит опасность. Коварный враг подошёл к его стенам по суше. Бросил на него броневые чудовища, войско несметное. Славно бьются с врагом севастопольцы, да мало сил у них, не выдержать без подмоги.
Повернули сыновья свои корабли на зов материнский. И как ни тяжело было покидать их, сошли на землю, как когда-то сходили с кораблей на защиту родного города их деды и прадеды. Потому что нет ничего дороже для моряков земли родной.
На пристани, украшенной колоннами, встретили их горожане. Навстречу им вышла Мать. Глубокая печаль покрыла её лицо,
— Дорогие мои! — промолвила она. — Много бед принесли нам фашисты. Железными стопами давят нашу землю, заливают кровью города и села. Отомстите, сыны, им за великое зло. Жизни своей не жалейте, а город врагу-супостату не сдавайте, землю родную отстаивайте!
И вручила Мать каждому сыну по кусочку гранита — земли родной.
— Будьте стойкими, родные мои, как этот гранит! Пусть неведомы будут вам малодушие и страх!
И поцеловала каждого сына, благословляя на ратный подвиг.
Шли братья по улицам родного города, глядели и не узнавали его: дымятся белокаменные дворцы, вздрагивает, словно живая, под разрывами бомб и снарядов земля.
Многих врагов видел город, не раз приходилось ему показывать свою стойкость, но этот враг был самый сильный и самый кровожадный.
И такая ненависть к фашистам охватила моряков, что они тут же, как ураган, налетели на них. По горам высоким, по долинам широким прокатился их боевой клич:
— По-лун-дра!..
И задрожали в панике захватчики, увидев моряков.
— Туча! Черная туча надвигается!
— Черные дьяволы идут! — кричали они.
Нет, не черная туча, не дьяволы, а красные бойцы-краснофлотцы ринулись на врага.
Их было немного, черноморцев. Намного меньше, чем засевших на горах врагов. Но они не знали страха и были стойкими, как гранит, который носили на своей груди. И перед этой стойкостью не устояли фашисты, повернули назад и побежали, усеяв трупами склоны гор.
Не успели севастопольцы отпраздновать победу, как, собрав силы еще большие, враг снова двинулся на морскую крепость.
Гранитной скалою стали на их пути братья-моряки. По-черноморски дерутся они с ненавистным врагом. Разят его огнем метким, штыком краснофлотским. Но падает одна вражья цепь, появляется другая, уничтожат эту — третья ползет. И нет им конца и края.
Много дней и ночей гремит, не утихая, сражение. Черная туча, что поднялась над полем боя, закрыла солнце.
Тяжело приходится морякам. И если бы не море, что плещется рядом, да земля родная — ещё тяжелее было бы. Когда от усталости и жажды невмоготу станет, повернутся братья лицом к морю, плеснет оно волной на них, усталость снимет, жажду утолит. К земле прильнут — согреет, от пуль прикроет. В разгар боя Мать появится, любовь свою принесет. А любовь Матери очень многое может. Подойдет она к одному, другому, слово ласковое промолвит, раны перевяжет. Материнское же слово — чудодейственное: усталость прогонит, бодрости придаст, мужеством зарядит. Прикоснется материнская рука к ране — и заживает рана.
Снова и снова бросались на защитников города страшные в своей звериной ярости фашисты, но черноморцы стояли насмерть. Они поклялись умереть в жестоком бою, но не отдать свою землю на поругание.
Мать, как могла, помогала сыновьям. Как передать им силу свою, — думала она. И однажды решила. Днём и ночью, без отдыха и сна вязала им тельняшки необыкновенные, вкладывая в них всю свою материнскую силу, вплетая её по ниточке…
Долго бились моряки с врагом. Казалось, обескровили врага, но на помощь ему приходили все новые и новые полки. И однажды наступил день, когда последние силы стали покидать их.
Что делать дальше?
Воспользовались братья затишьем, собрались на короткий совет. Измученные, сели на землю, а подняться не могут.
И тут один из них воскликнул вдруг:
— Мать идёт!
Тихо подошла она, склонилась над сыновьями.
— Держитесь, родные! Я знаю, как трудно вам. Наденьте эти тельняшки. В них — вся моя сила, моя любовь к вам. Пусть помогут они одолеть врага ненавистного.
Надели моряки тельняшки и тут же почувствовали, как сила богатырская возвращается к ним. А вместе с ней вновь воспрянула и морская душа — сильная, смелая, неукротимая. Может, поэтому и назвали потом материнский подарок «Морской душой», песни о нём слагать стали.
— Спасибо, мама! — поклонились сыновья Матери и снова в бой. Лишь мелькают в гуще врагов полосатые тельняшки, да развеваются ленточки матросские.
Устояли и на этот раз моряки. Отбили вражеский штурм.
Но враг был силен. Очень силен. Собрал он новые войска, стянул их отовсюду, ещё больше, чем прежде. Тысячи самолетов и танков бросил на город… Привез орудия невиданные, каждое, что многоэтажный дом.
— Теперь-то быстро возьмем город! — радовались захватчики.
Но скоро слово сказывается, да не скоро дело делается. Битва разгорелась с ещё большим ожесточением. Ударят пушки чудовищные — горы задрожат, деревья к земле пригибаются, море рябью покрывается. В адском рёве боя нельзя отделить день от ночи. Все живое горит, гибнет. Плавится камень, обугливаются деревья, рушатся скалы. Но по-прежнему стоят несокрушимо моряки.
Уже суровая зима сменила осень, затем наступила весна, за ней пришло лето, а черноморцы всё бьются и бьются с врагом, не отступая ни на шаг. Много истребили они ненавистных захватчиков. Но слишком неравные силы: на каждого моряка тысяча идет. И в долгих кровопролитных боях вновь стали иссякать силы черноморцев.
Пришел час, когда решили моряки в последний раз броситься на врага, погибнуть в неравном бою, смертью своей преградить путь захватчикам.
И тут к ним опять пришла Мать. И снова сыновья услышали её чуть печальный и торжественный голос.
— Сыны мои! — сказала Мать. — Я люблю вас больше всего на свете. Скажите мне: «Мать, идем с нами в бой!», и я смело пойду в любую минуту. Велика моя любовь к Отчизне, к вам, родные мои, сильна моя ненависть к врагу… Но я уже стара. И я отдаю вам самое дорогое, что у меня осталось, — своё сердце!
Пораженные, смотрели братья на Мать свою, не в силах проронить ни слова.
Мать!.. В мире нет ничего более святого и бескорыстного, чем твоя великая любовь. Нет чувств нежнее и чище, сильнее и неизменнее, чем твои материнские чувства. Нет ничего богаче твоего сердца — неисчерпаемого источника силы.
Даже враги затихли, потрясенные силой материнского величия.
Она стояла в лучах заходящего солнца, на самой вершине горы, которую обороняли её сыновья, и казалось, что это она, а не солнце, излучает золотистые лучи, озаряя все вокруг ярким светом. Из груди медленно падали на исстрадавшуюся горячую землю тяжелые капли крови.
И моряки с удесятеренной силой вновь ринулись на врага. Они дрались с такой яростью, с такой отвагой, с какой еще никто и никогда не бился! Падали, поднимались и вновь бросались на фашистов. Из многочисленных ран их струилась кровь
Но они не умирали! Ибо нельзя было убить, уничтожить Материнское Сердце! И пока оно билось, они были бессмертны.
И враги не могли сдержать их сокрушительного натиска и отступили. Теперь у.же навсегда.
А там, где падали капли материнской и сыновней крови, там поднимались и алели цветы маков. Их много на севастопольской земле, как много крови пролито черноморцами за её счастье."
Город славы народной
автор: Валентина Хоральд-Байрам
Севастополь — город-герой, крупный морской порт, важный промышленный и культурный центр Крыма. Город расположен в юго-западной части Крымского полуострова на берегу большой Севастопольской бухты.
Севастополь основан в феврале 1784 года. В переводе с греческого звучит как «величественный город», «город, достойный поклонения». На протяжении всей последующей истории Севастополь подтверждал свое символическое имя. Он сыграл важнейшую роль в Крымской войне 1853–1856 гг.
Осенью 1854 года в Крыму высадился англо-французско-турецкий десант. Создалась угроза для Севастополя — корабли неприятеля могли прорваться в Северную бухту и в упор из пушек расстрелять защитников города. На военном совете было решено затопить корабли, чтобы преградить вход вражеским судам на рейд и тем спасти Севастополь.
В честь этого подвига воздвигнут памятник затопленным кораблям. В 10 метрах от берега возвышается диоритовая колонна на искусственной скале. Венчает столп бронзовый орел с венком в клюве — символ славы и героизма. Не гранитной стене высечена надпись «В память кораблей, затопленных в 1854–1855 гг. для заграждения входа на рейд».
Если бы скалы могли говорить, многое рассказали бы нам скалы севастопольские: и о том, как строился этот город славы российской, и о том, как защищался от врагов.
Когда враги окружили Севастополь, поступил приказ: матросам сойти на берег, а корабли затопить, преградить противнику путь в бухту, задержать его.
Легко сказать, — сойти матросу с корабля. Но страшно слышать моряку такие слова. Для него вся жизнь на корабле. А ещё страшнее потопить корабли. То, чему радовались, чем гордились, — отдать воде? Но это надо было сделать. И это сделали русские матросы.
Не спрашивайте, что они говорили, о чём думали.
Они дрались на суше за море. Они дрались на суше за корабли, за гордость российскую, за честь матросскую, дрались и погибали.
Всем кажется, что мачты спасли, задержали врага, его огромные паровые корабли. А говорят, что не так это было. Так сильна была любовь матроса к своему детищу, так полно было его сердце нежности к родным кораблям, что не выдержало матросское сердце даже после смерти.
Люди говорили, что после боя странно было видеть: солдаты, те лежали на земле, будто прощаясь с нею, а матросов нет. По ночам мёртвые матросы уходили в воду. Уходили и стеной становились там под водой у своих кораблей. Через такую стену никакой вражеский корабль не пройдет. Мертвые матросы крепко, по-братски держались за руки и не пустили врага... Так было под водой синей бухты Северной.
Многое может рассказать море севастопольское, многое может рассказать камень севастопольский, только надо уметь слушать.
Не безликой была земля эта. По ней ходил ловкий сильный матрос. Кошкой звали. И вправду он был, как кошка. Когда сняли его с корабля — растерялся было парень. Как на море защищать землю, он знал, как море на земле защищать — этому его никто не учил. А это трудная задача — с земли море защищать. На кораблях — просто, а вот как с камней? Потом научился. Старый солдат, который на протяжении двадцати пяти лет во всех войсках участвовал, Кошке рассказал, как ночью по звёздам ползти, как скрываться за родными камнями. Говорил солдат:
— Ты не бойся, матрос, ты себя камням отдай, они умные, они тебя от пули спрячут. Они тебя так прикроют, что никакой враг не заметит.
И полез тогда матрос мягко, неслышно. Уходил, уползал кошка в глубь вражеских траншей. Не одного рядового, не одного офицера живьем захватил, к своим приволок...
И, как люди говорят, все-таки поймали враги матроса. Поймали и повели. Что-то бормотали, о чём-то расспрашивали, тыкали пальцами в грудь могучую, показывали на город, который пылал совсем рядом, почему-то волновались. Улыбаясь, стоял Кошка и молчал. Улыбка его была такой подкупающей и в то же время такой мудрой, что даже враг понял — не следует матроса спрашивать, ничего не скажет. И когда офицер отдал приказ стрелять, матрос Кошка улыбнулся и показал на берег. А берег был крутой, а внизу шумело море. Оно как будто учило Кошку, что надо делать. Слушал его Кошка и все понимал. Он ещё и ещё раз настойчиво показал на самый край берега. Он говорил:
— Братки, нельзя меня стрелять здесь, матрос должен в воде погибнуть. Слушай, камрад, я — матрос, ставь меня на край, умереть не дай без чести мне.
Никто не скажет, как поняли матроса Кошку. Отдал снова команду офицер. Матроса поставили над самым обрывом. Команда «огонь», и матрос исчез. Море заволновалось, зашумело, приняло матроса, бережно с волны на волну перекладывая, покачивая, обмывая солёной водой, назад к своим понесло. Вынесло море матроса Кошку на берег, положило и отхлынуло, замерло. Тогда подняли Кошку друзья, перевязали. Встал Кошка на ноги и снова на бастион пошел.
А ещё все говорят — Даша Севастопольская.
Какая она была? Ласковая, своя, родная. Каждый кустик помнит, какая у Даши душа была. Кто первый к матросу подходил, ласковое слово говорил, раненых водичкой поил? Даша.
Красавица, говорят, была. Но откуда красоте быть у девушки? Сирота, всю жизнь проработала на богатых. Руки не бархатные, шершавые, Может, скажут, поступь легкая. Нет, ходила по земле твердо. А почему? Попробуй взять на плечи два ведра с водой, пойти на гору под ядрами да злыми пулями. На земле надо твердо стоять. Не лицом — душой красива была наша Дашенька.
Вот что камни записали. Без них откуда бы знать это севастопольцам?
Весь сгорел Севастополь в ту пору. И гореть-то нечему, да он всё горит. Огнем отбивались, каждый камень горел, врага не пускал... Нашим уходить приказано. Как уйдешь с такой земли, с таких камней? Мост навели, качался он, море плакало. Оно жаловалось: матросы, что делаете, вернитесь, бейтесь! А приказ-то — отходить. Кто держал мост? Говорят — понтоны. Нет, мост держали мёртвые моряки, их крепкая дружба. Своих спасали, море уговаривали — постой, перестань бушевать, свои же уходят, дай уйти, не буйствуй, на той стороне тоже земля русская.
Эта сила богатырская, эта воля народная вскоре вернули Родине её город славы на вечные времена."
Смотрите и другие материалы по теме: